Нормандский формат и Мюнхенская конференция по безопасности: противоречивый результат

Осторожные надежды на прогресс переговоров в формате нормандской четвёрки в ходе Мюнхенской конференции не оправдались. Конкретных договорённостей, судя по всему, достигнуто не было. Основным итогом стало подтверждение готовности участников провести следующую встречу в марте.

 

В конце декабря 2015 г. - середине января 2016 г. обозначились благоприятные перспективы продолжения минского процесса и перевода его в продвинутую стадию - через промежуточное подведение итогов, уточнение достигнутых договорённостей и обсуждение возможных путей их выполнения[1]:

Во второй половине января позитив стал вытесняться негативом. На Западе с новой силой возник спрос на переутверждение враждебного образа России. На этот раз основной огонь критики был связан с действиями Москвы на Ближнем Востоке, особенно на фоне успехов официальной сирийской армии, опирающейся на поддержку воздушно-космических сил РФ. И в очередной раз не осталась в стороне фрау Меркель, жёстко высказавшаяся в адрес Москвы во время своего визита в Турцию в начале февраля.

Собственно, всё это время не прекращались вбросы и другой антироссийской темы – «угрозы с востока». Особенно в этом усердствовали руководство НАТО, польские и прибалтийские политики. Но далеко не только. Так, с середины января и федеральный канцлер Германии, и уполномоченный по делам военнослужащих, и министр обороны последовательно обосновывали необходимость роста расходов на оборону[2].

Постоянная антироссийская риторика в Европарламенте, наделавший много шума фильм Би-Би-Си (2) «Третья мировая война: в военном штабе», в котором Россия первой использует тактическое ядерное оружие против сил НАТО, взаимные российско-немецкие обвинения из-за происшествия с русскоговорящей девочкой Лизой, интенсификация военных столкновений по линии соприкосновения на Донбассе – таков фон, на котором происходила подготовка Мюнхенской конференции по безопасности.

В ходе конференции антироссийской риторики было немало, но появились и иные мотивы. Обвинения в адрес Москвы распадались в основном на две категории: «неизбирательные бомбёжки» в районе сирийского города Алеппо и «военные угрозы» со стороны России на восточном фланге НАТО. Ритуально звучали и обвинения Кремля в нарушении территориальной целостности Украины. В отношении новых мотивов, стоит отметить уход украинской темы на второй план, а также постоянные отсылки западных политиков к возможностям взаимодействия с Россией.

Более того, утвердился новый формат «распределения» вины за положение дел на юго-востоке Украины: после набивших оскомину обвинений Москвы западные политики и дипломаты, включая Дж. Керри, непременно делали выговор Киеву за медлительность в проведении конституционной реформы, за слабые результаты борьбы с коррупцией. Формулу «поругать, но добавить щепотку позитива» использовал в своей речи и генсекретарь НАТО Столтенберг. Сказав многократно о политике сдерживания Москвы, включая упоминание о ядерном компоненте Альянса, он не исключил возобновление работы Совета Россия – НАТО, а также предложил обмениваться информацией о готовящихся военных учениях.

Выступление Д. Медведева привлекло аудиторию прежде всего глубокой озабоченностью тем, что отношения России и Запада скатываются к «новой холодной войне», и отсылками к апофеозу противостояния в ходе Карибского кризиса 1962 года. Большой интерес вызвали акцентированные слова С. Лаврова о безальтернативности тесного сотрудничества российских и американских военных для успешной борьбы с ИГИЛ, его обеспокоенность тем, что Государственный департамент США поддерживает эту идею, а Пентагон одновременно её отклоняет.

Как могут развиваться события в ближайшие недели в контексте нормандского формата и предстоящей встречи четвёрки в марте?

Многое зависит от эволюции внутриполитической ситуации на Украине, в центре которой – отношения Порошенко и Яценюка. Главные риски здесь заключаются в том, что первый ради укрепления своих пошатнувшихся позиций, а второй – ради удержания власти могут в очередной раз использовать антироссийскую карту. И если для Яценюка это привычная тактика, то отказ Порошенко как главного гаранта с украинской стороны Минска-2 от его реализации может принципиально изменить к худшему ситуацию на востоке Украине и вокруг неё. О том, что потенциал такой угрозы растёт, свидетельствуют появившиеся в последнее время вбросы из приближённого к Порошенко круга людей идеи отказа от Минска-2 как якобы не выгодного для Киева и не оправдавшего себя формата.

Надежда заключается в том, что Берлин, Париж и, по крайней мере, декларативно Вашингтон заявляют о необходимости всем вовлечённым сторонам придерживаться договоренностей от февраля 2015 года, хотя в этих столицах не прочь поманипулировать с последовательностью выполнения пунктов Минска-2. Что касается украинской стороны, то стоит ожидать усиления провокационности в её поведении, попыток, если не торпедировать Минск-2, то расширить Нормандский формат за счёт наиболее антироссийски настроенных соседей России, спекуляций на крымской теме.

В значительной мере прогресс на переговорах будет зависеть от позиции немецкой стороны. Однако, по состоянию на середину февраля ни федеральный канцлер, ни глава внешнеполитического ведомства не готовы к наращиванию конструктивного взаимодействия с российскими партнёрами. Что касается США, то в условиях президентской избирательной гонки, наполненной антироссийской риторикой, их дальнейшая линия поведения в урегулировании украинского кризиса непредсказуема.